О себе (глаза и уши)

Глаза.
Глаза на месте оба. Но видят плохо. И, естественно, что сначала они видели хорошо.
В школе классе в третьем я созрел до библиотеки. Я и раньше знал, где она, но не брал ничего. Желания читать не было особого, но как-то к празднику победы или еще может к чему нам рассказали, что есть там много книг про войну. И тут началось: перечитал там все, что хоть как-то с войной было связано, особенно любил книги о партизанах. Читал целыми днями: лежал на диване и клал книгу на пол, об освещении не думал. Попутно со школьной и домашнюю библиотеку с приключениями освоил, но приоритет все равно был за партизанами. В этом возрасте самому хотелось очень быть партизаном, а значит хотелось чтобы была война. Я, не хотел чтобы кто-то умирал, чтобы было кому-то плохо, но мне очень хотелось выслеживать в лесу немцев, я знал как найти свежие следы по веточкам и листочкам, чем питаться и как спрятаться, я знал что немцы глупые и в лес ходить бояться. Знал еще, что это дело важное, подрыв немецкой тыловой деятельности и очень хотел эти знания использовать. У меня уже были погоны, капитанские, настоящие, правда летные (ну дядя летчиком был, других не было), лопата специальная, веревка и знание названий кучи белорусских деревень.
Классу к пятому все возможные приключенческие и партизанские книги закончились, война так и не начиналась, а библиотека в августе не работала. Стал еще раз перерывать то, что было дома, наткнулся на книгу рассказов об афганской войне. Сидел на полу, открыл ее, рассказ первый попавшийся на несколько минут прочитал и у меня такой ком в горле… и не слезы, в смысле слезы но я не расплакался, а мне было очень горько и непонятно почему такое возможно. Почему обычные люди едут в чужую страну и там умирают. Я ведь маленький читал про удачливых партизан, про героев и все в общем-то хоть и про войну но по сути «хэппи-эндовое». А тут за несколько минут автор познакомил меня с двумя хорошими парнями, простыми и обычными, такими, каким мог бы быть я лет через 7, а потом убил их, а когда они умирали они еще и понять не могли зачем, за что они умирают. Я после этого про партизан больше не читал. Да я даже вообще после этого долго ничего не читал и мне было стыдно за свои мысли и мечты о войне. Преувеличением было бы сказать, что я сразу повзрослел, нет, но что-то изменилось. Отношение изменилось. А сейчас уже взрослый, я знаю что все правильно было и что если бы я про партизан не читал, я бы и рассказ тот не понял, не было бы резонанса.

Но это все я к тому, что на первой проверке зрения после этого «запойного» летнего чтения у меня оказалось вроде бы -2 на оба глаза. Мне тогда сказали, что это из-за чтения в темноте и при плохом освещении. В последнее время не раз читал что освещение не влияет так на глаза, чтобы из-за этого зрение ухудшилось. Но тогда сказали, я не усомнился, да и какая разница из-за чего? Факт был – зрение ухудшилось. Мне купили очки. Двое. Одни были с коричневой оправой, а другие с какой-то сиреневой, вроде как одни в пенале брать в школу, другие дома можно использовать. Но те, которые были коричневые, были такого цвета, что я решил что даже сиренево-розовые лучше. Их и носил в школу, носил, но не одевал. Потом даже когда стало -5 я так и не стал носить очки, когда я уже оправу сам выбирал и покупал на свое, все равно не носил. Может быть из-за тех коричневых.
Зрение так и ухудшалось пока учился в школе, я с каждым годом перемещался ближе к первой парте и к 10-му классу за ней обосновался. Но даже с нее щурился. Это, наверное, как-то влияло на формирование черт лица, часто говорили что хмурый.
Потом – лет уже почти в 25 так же как когда-то для библиотеки я созрел до линз. Помню что в первый раз когда одел была осень и город мне показался очень грязным и грязь эта была такой четкой и к глаза бросалась очень. Но привык.

Цвет глаз у меня карий. Кофявый на болгарском. Так мне даже больше нравится. В мою подростковую пору музыка была уже не на бабинах, но еще не на дисках: она была на кассетах. И вот на многих таких кассетах-сборниках была песня про карие глаза. Кто-то там их не мог позабыть никогда. Кто исполнитель я не знал, но по голосу решил, что мужчина с тонким голосом. Мне это не нравилось очень. Т.е. вроде и про меня песня, но раз мужчина – то он там про женщину поет – вот же досада, такая песня пропадает. Потом «Дюна» спела «Женька», песня про меня появилась и про «карие глаза» я забыл. Лет через пять или больше я узнал, что ту песню пел не мужчина с тонким голосом, а женщина с прокуренным, пропитым или может просто с грубым голосом. Приятная, но уже бесполезная новость.
В эру популярности методик Норбекова друзья посоветовали позаниматься, потренировать глаза. Купил книгу, прочел и приступил. Занятие отнимали у меня минут 25 в день – настрой, разминка и сама тренировка. Занимался я месяца два, тренировки шли успешно, я продвигался по строчкам и видел все лучше, с самого верха добрался до третьей снизу. Затем была поездка на пару недель, поезд, ночевки у друзей, опять поезд, тренировки сбились и вернувшись я снова видел только верхнюю строчку. Заново я не начал предполагая, впереди были поездки, свадьба, как-то откладывал. Думаю это все-таки тренировка не глаз, а воли, формирование навыка идти вперед шаг за шагом, каждый день. Хотя было это не так давно, но сейчас мне сложно представить, что я могу вот так взять где-то 25-30 минут каждый день для чего-то. Но верю все еще, что могу, жду и даже ищу повод.

Уши.
Тут просто, почти как с носом. Не оттопыренные и не проколотые, 2 штуки. Слышат нормально, но вот слуха нет. И можно было бы огорчиться, но это открывает передо мной огромное возможности: можно не париться и просто орать песни. Чем я не редко и занимаюсь и не только в душе. В студенчестве любимой орательной песней была чайфовская «ой-ё», думаю не у меня одного.
Видимо, из-за того, что не слышу музыку, когда пою, в смысле подпеваю песням, то часто пою не просто невпопад, а другие куплеты. Не знаю полностью, наверное, ни одной песни, даже колыбельные детям пел чукотские. Но пою с удовольствием, дело ведь не в словах, их можно заменить всегда, дело в настроении.

Тут Зубы и нос