Фанаты-патриоты

Вопрос патриотизма и любви к Родине в теме эмиграции вроде как подразумевается по умолчанию. И вот в основном, в состоянии умолчания и находится. 

Есть какой-то набор шаблонов, конечно, который можно встретить в разговорах, но понятно, что все это поверхностно и углубляться в тему желания не у многих есть. Понятно как-то сразу, что люди чувствуют разницу, между родиной и государством, при этом особенную разницу между родиной и государством нынешним. При этом отъезд для каждого, для меня в частности означает, что там тебе было плохо, ты приехал сюда, потому что думаешь, что тут будет хорошо. 

В разговорах возникает тема отношения к власти. В основном недоумевают и ругают ее. Но я не думаю, что это особенность тех, кто уехал, я просто и в России человек трех всего лично знаю, которые за власть. Многие при этом отметят, что ты от «родных» дел отдалился, не так все остро воспринимаешь, а в местные и текущие дела еще не вник. Аполитичность такая получается, искусственная, может приятная, в смысле что спокойная. Но время пройдет, а ты и от «родных» не отдалишься, ведь у тебя там близкие, друзья, знакомые, и в местные вникнешь потихоньку. Расплатишься за аполитичность. 

На фоне всего этого проскакивают или просто вспоминаются заявления о патриотизме. Проскакивают из России, и вспоминаются тоже из того времени, которое было до отъезда. Тут можно свалиться, в рассказ о том, что эти призывы как раз от тех, кто родину продал или променял давно, либо от тех кого они заморочили до состояния сектантов-фанатиков. Но сваливаться я не буду, это все очевидно и понятно. Я как раз хочу про фанатиков.

Усложню немного, но ничего на самом деле страшного, все понятно будет. В институциональной экономике, есть теории государства, его механизма и целей.

Как любой экономический субъект в неоклассической теории, государство действует в условиях некоторых ограничений. Эти ограничения связаны главным образом с теми трудностями, с которыми сталкиваются граждане данной страны относительно следующих затрат:
а) затраты на эмиграцию. Чем меньше эти затраты, тем больше возможный поток эмигрантов из страны в случае «жестких» действий государства, тем меньше его реальная власть. Основную часть затрат граждан на эмиграцию составляют потери специфических инвестиций граждан. К ним относятся годы их детства, потраченные на изучение языка родной страны, формальных и неформальных правил поведения в ней, ее религии, культуры и т. п. Специфическими инвестициями являются, кроме того, затраты, которые индивиды безвозвратно вкладывают в свои семьи, дружбу и деловые отношения. Граждане, таким образом, оказываются «запертыми» в родных государствах в гораздо большей степени, нежели работники в своей фирме. Данная ситуация может поощрять государство на вымогательство. В ряде случаев эмиграция связана с потерей особого права собственности — «принадлежность к нации». Поскольку право каждого гражданина на защиту со стороны государства представляет значительную ценность, потеря гражданства приводит к существенному увеличению затрат на эмиграцию;
б) затраты на смену правителя. У любого правителя всегда существуют потенциальные соперники, которые обещают предоставить лучшие условия жизни гражданам. Чем большую поддержку граждан имеют конкуренты, тем меньше степень свободы правителя и тем больший процент монопольного дохода останется у избирателей.

Это отрывок из учебника. Мне он кажется очень понятным и очень простым. «Затраты на смену правителя» нам не потянуть. А вот «затраты на эмиграцию» сюда, в дружественную и похожу во многом Болгарию оказались по силам. Переезжая сюда «специфические инвестиции» не сгорают. Теряется что-то, но не сгорают. 

Этот отрывок из учебника вызывает у меня одну аналогию. Государства ведут себя как клубы. Футбольные, хоккейные и так далее. Им нужны фанаты. Не просто сторонники или те, кто им симпатизируют. Им нужны именно фанаты. Без фанатов нет их, фанаты – основа существования, прежде всего материальная. Они должны слепо любить, повиноваться, они должны быть с тобой всегда, когда ты прав или не прав, для них клуб – всегда лучший в мире, каждый его игрок особенный, мало того, другие клубы плохие, их игроки в основном тоже с какими-то негативными окрасками, а настоящее и истинное – это только их клуб. 

Клуб, как и государство, стремится в фанатах любовь к себе укрепить, привязать их к себе надолго, а «переход» в стан «врагов» (любых других клубов) сделать невозможным. Такой переход – предательство. Я думаю, эта модель поведения очень роднит две эти структуры. Категории, которыми они оперируют, управляя и множа фанатов это по большому счету категории пустые, в них расчет на чувства, на отсутствие мыслей. Но повторенные много раз, они превращаются для фантов в истину. И другой истины, для них нет. Даже клубы умеют, поверьте блестяще это делать, а государство – тем более. То государство, которому это нужно, которое иначе не может. И мы получаем фанатов. You'll Never Walk Alone.

И что-то в этом фанатском есть такое, что «сверлит». Я могу любить свою команду, я могу любить ее всю жизнь, уж помнить о ней буду всегда, но есть какое-то но. Есть какое-то чувство, что я что-то упускаю, проживаю фанатскую жизнь, лишая себя какой-то другой. И это странно. Это не естественно. Как будто-то хожу только на одной ноге, с руками за спиной, только по четной стороне улицы, только по субботам, смотря только одним прищуренным глазом только под ноги и совсем ничего не слышу. И когда идет дождь или холодно я все равно должен ходить. Зачем-то я взял и решил, что так лучше. Или кто-то решил за меня? И это все время «сверлит». 

Фанатство, явление присущее в основном молодежи. Любая молодежь взрослеет и некоторая при этом умнеет. И фанатство остается в прошлом. Они начинают ходить на двух ногах, смотреть двумя глазами, слышать все вокруг, а когда дождь, берут зонт. Они начинают жить полнее и им это нравится. Например, футбольный фанат, оставив клуб, вдруг открывает для себя футбол. Он начинает любить футбол, а не клуб. Я не хочу быть фанатом и не буду. Я помню свой «клуб», я не забуду его никогда, никакой другой я не буду любить так же. Но жизнь намного больше и я иду дальше. 

Где родиться мы не выбираем, но где жить выбрать можем. Нормально, что хотим жить там, где как нам представляется лучше. Понятно, что если можем, то едем туда и если правы были и опять же можем, то остаемся. Родину менять никто не собирается, никто не будет ее забывать, это и невозможно, это важная часть прошлого всех. Сменили место жительства, сменили страну, сменили климат. Некоторые не в последний раз это сделали. Сменили, потому что решили, что так лучше для настоящего. Лучше для настоящего каждой такой отдельной уехавшей семьи. Может жаль что так, но вот как-то так.